Штурм бездны: Море - Дмитрий Валентинович Янковский
Но главная хитрость профиля заключалась в том, что при любом количестве целей работали только две установки из четырех, одна штатная и две дополнительных. Лишь когда первая пара уходила на перезарядку, стрелять начинала вторая. Ракетная установка всегда оставалась в резерве на случай атаки с воздуха, но могла подключиться к общей работе, если целей будет много, а бомбометам не хватит огня.
Закончив писать алгоритм, и прогнав все профили в разных режимах симуляции, я дал команду оставшимся снаружи пулеметным станкам охранять лагерь, а сам забрался на свою койку в отсеке для отдыха. На других койках посапывали Чучундра, Бодрый, Чернуха и Ксюша.
Утро началось с завтрака, а продолжилось загрузкой боеприпасов, чтобы дать пище немного распределиться внутри организма и поднять общий уровень сахара для стабильной работы дыхательного грибка. Жилой отсек заставили кассетами полностью, причем так, чтобы я мог доставать с одного края бомбы, с другого ракеты, по мере надобности. Кассеты с бомбами встали в два ряда по четыре штуки, и стопкой по четыре в высоту. Всего шестьдесят четыре кассеты, это тысяча двести восемьдесят зарядов. Ракет вышло вдвое меньше, так как они длиннее и встали в стопку по две кассеты, а не по четыре. При должной сноровке их можно было использовать для такого же типа поражения, как бомбы.
В бункерах на крыше кассеты для основной установки располагались по всей длине. Один ряд по левому борту, с бомбами, и ряд по правому борту, с ракетами. По десять кассет в ряду, что давало нам еще четыреста зарядов. Для пулеметов патронов должно было хватить в штатных бункерах, там их по тысяче на каждый ствол. Кроме того, в основном отсеке оставили два ракетных ружья, два легких карабина, пять тяжелых, и боеприпасы ко всему этому, плюс сотня кассет с гарпунами для передачи боевым пловцам по мере расходования. Места почти не осталось, но нам с Чернухой и не танцевать предстояло.
Уже перед самым выездом Чучундра, подумав, велел принайтовать фалами к крыше оба одноместных гравилета «на всякий случай», как он выразился. Места там оставалось еще достаточно, а в лагере от них проку ноль, так что никто не стал возражать. Наконец, все натянули полные гидрокостюмы, а Ксюше пришлось отрезать глубинным кинжалом левый рукав, так как он не налез на наруч. Впрочем, на функциях это не сказалось, так как глубинный компьютер был интегрирован в перчатку, а не в рукав. Все вооружились, для начала, легкими карабинами, и забили каркасы боекомплектом.
Нам с Чернухой тоже пришлось облачиться и экипироваться по полной программе, на всякий случай, после чего мы уселись в свои кресла. Остальные разместились на крыше, так как внутри, на штатных местах, всем было бы тесновато из-за боекомплекта и оружия под ногами.
Запустив турбину, Чернуха зачем-то дала гудок, и только после этого тронула «Мымру» с места. Дорога была знакомой, но я все равно не спускал глаз с радара, прекрасно понимая, что после нашей предыдущей вылазки прибрежная зона может стать столь же опасной, как глубина. Платформа, наверняка, стянула к пляжу земноводных тварей со всей округи, в лесу могут прятаться патрульники, а в высокой траве змеевики.
Через пятнадцать минут стало ясно, что я опасался не зря.
– Чучундра! – позвал я в микрофон, заметив несколько меток на мониторе. – Радар!
– Принял! Вижу.
Змеевиков было до фига, но я не был уверен, что некоторые из них не зарылись в землю, скрывшись от наших средств обнаружения. Если такой рванет под колесом, это, конечно, не остановит восьмиколесную «Мымру», но самостоятельно ремонт колеса нам провести будет нечем.
– Бомбами можем расчистить путь? – спросил Чучундра.
– Не хотелось бы, – честно ответил я. – Так перепашем подъезд к пляжу, что и увязнуть в воронках будет не мудрено.
– Начнем стрелять, выдадим себя еще на берегу, – сказала в общий эфир Чернуха. – Я предлагаю объехать змеевиков, уйти в море восточнее. Тут есть параллельная дорога и еще один пляж, судя по карте.
Она была права. Стоит начать палить, патрульные торпеды стянутся к берегу раньше, чем мы сунемся в воду. И тогда от моих хитроумных профилей толку не будет, придется молотить бомбами по всей акватории, пока не расчистим ее. Такой расход боеприпасов не хотелось бы себе позволять. Между тем змеевики твари довольно медлительные, за «Мымрой» им не угнаться, а если заранее забрать к востоку, они нас вообще не учуют. Это даст нам фору на старте, что могло сыграть ключевую роль.
– Одобряю! – согласился Чучунда. – Лучше небольшой крюк, чем поднять знатный кипеш.
Мы выехали на большое шоссе, ведущее к Керчи по лини побережья, Чернуха заложила штурвал, и мы двинулись на восток, набирая скорость. Минут через пять показался Y-образный перекресток, одна дорога уходила дальше на восток, а другая забирала южнее. На обочине я заметил ржавую металлическую конструкцию, вроде решетки, к которой были приварены буквы из листового железа.
– Детский пансионат «Лобок», – с удивлением прочитал я вслух облезлую надпись.
– «Колобок», дубина, – хихикнув, поправила меня Чернуха. – Вон, две буквы в траве валяются.
Вскоре стало ясно, что буквы сорвало близким взрывом лет тридцать назад, судя по заросшей воронке. Диаметром она была метров двадцать, и осталась от ракеты, выпущенной куда более взрослой платформой, чем та, которую мы собирались сегодня убить. Калибр внушал оторопь. Вторую воронку мы разглядели ближе к морю, и она располагалась точно в центре такого же лагеря, какой был севернее нашего озера. Тут тоже не осталось ничего, кроме фундаментов, но не было следов пожара. Домики снесло ударной волной, как муку со стола чихнувшего кока.
Я глянул на радар. Змеевики нас не почуяли, вошкались у берега. В лесу, на месте нашей прошлой высадки, как и предполагалось, засели четверо патрульников. Хотелось, конечно, долбануть по ним управляемыми ракетами, но спрашивать разрешения у Чучундры не имело смысла. Не разрешит он себя демаскировать, и правильно сделает.
В море тоже было неспокойно, на мониторе виднелись метки стандартных торпедных патрулей, километрах в трех от берега. Но эти твари подвижные, сейчас тут, через пять минут уже в другом месте. Не было смысла пока о них думать.
– На возвышенности стоп! – приказал Чучундра.
Чернуха закатила «Мымру» на небольшой холм метрах в ста у моря. Зашипели тормоза.
Чернуха не стала выключать турбину, и та осталась мерно выть на протяжной низкой ноте.
Я высунул голову через верхний люк. Солнце палило сильнее обычного, отражаясь от спокойной морской глади. Ветер поддувал в сторону берега, но едва-едва, даже волосы под открытым забралом шлема не шевелились.
Бодрый и Чучундра, оставаясь на крыше амфибии, впрыснули себе глюкозу и дахательный грибок, а пока тот активировался в крови, Ксюша настроила ребридер своей «воздушки».
Я поймал себя на ощущении, что простирающееся перед нами море совсем другое, чем вчерашнее. Тут и намека не было на идиллию – вода синяя, почти черная, и в десяти метрах от берега уже глубина больше роста. Злое. Опасное. Оно не манило, но уже и не пугало до ледяных мурашек, как раньше, когда мы с Ксюшей прокрадывались через лес к бухте в устье реки, чтобы наловить ставридки себе и ребятам.
В это море не хотелось лезть. Но после вчерашнего выступления Ксюши уже было ясно, что кроме нас некому. Если мы не начнем штурм бездны, его без нас не начнут еще лет десять. Страх, злейший враг человечества, приковал людей к берегам. Даже
